Винницкий суд отказал в защите беженцу из РФ Алексею Ветрову

Алексея Ветрова преследуют в России за протестные акции. Он попросил убежища в Украине - но ему отказали. Для RIA он рассказал, как работают российские спецслужбы, кого можно встретить в автозаке, и почему Украина не хочет предоставлять защиту российским оппозиционерам

Алексею Ветрову 36 лет. По образованию финансист. Жил в Нижнем Новгороде. На волне массовых протестов в 2012-ом году перебрался в Москву. Он сидит за столом в однокомнатной квартире, в селе Винницкой области и показывает журналисту внушительную стопку административных протоколов - последствие участия в протестных акциях. Не смотря на сложность его положения - постоянные задержания, угрозы и вероятность уголовного преследования в России, и отказ в статусе беженца в Украине, - рассказывает о своей истории со здоровой долей юмора. Например, так описывает многочасовое сидение в автобусе, после задержания на оппозиционном митинге:

-  После задержаний, когда тебя “упакуют” в автобус, ты знакомишься с лучшими людьми своей страны. Где в Москве найти человека с двумя высшими образованиями, знанием иностранных языков, с правильными политическими взглядами? В автозаке, в полиции после задержания.

Как становятся оппозиционерами в России?

Алексей рассказывает, что в конце девяностых работал в государственной структуре Нижнего Новгорода - программистом в бюджетной инспекции. Но когда он раскрыл и опубликовал коррупционный скандал, его, по собственному выражению, оттуда “выпинали”. Тогда он открыл свой бизнес и несколько лет жил спокойно, занимаясь только им.

- Потом и там меня достали, разрушили все, - рассказывает он, добавляя, что пытался добиться справедливости в судах, но безуспешно. - И это толкнуло меня в непримиримую оппозицию к власти, поскольку власть занимается преступлениями в своей стране.

Четвертого декабря 2011 года в России проходили выборы в Государственную думу. В тот же день в Москве и Санкт-Петербурге начались протестные акции. Участники заявляли, что выборы фальсифицировались. Одним из основных лозунгов был — «За честные выборы!». 10 декабря подобная акция состоялась во многих городах России и за рубежом.

- Я сидел дома и наблюдал в интернете, какие события начались сразу после выборов, что люди на улицу вышли. И у меня было чувство, что если это будет поддержано, то может привести к революции. Что планировалось в Нижним Новгороде, я не знал. Я не был знаком с нижегородской оппозицией, не был знаком с активистами. Я даже не знал, что существует какое-то движение, поскольку в СМИ этого нет ничего, - и тогда, по словам Алексея, он не мог просто остаться в стороне и не высказаться против нарушений в стране.

Ощущения от первого в своей жизни протестного митинга, описывает как эйфорию.

- Я удивился, что столько людей вышло. А впечатление первое было… Ну какая-то эйфория была. Представляете, это впервые, когда в тоталитарной стране я почувствовал себя на каком-то пятачке свободы. То есть я выхожу, а вокруг меня свободные люди.

На улицу в Нижнем вышло несколько тысяч. По словам Алексея, для их города - это очень много. Рассказывает, что ни власть, ни сами протестующие не были готовы к такому развитию событий и приказа разгонять людей в тот день не было. Протестующие разошлись сами ближе к вечеру.

Потом митинги стали разгонять. Людей вытесняли с площадей или задерживали. На оппозиционных Путину активистов стали оказывать давление, вплоть до фабрикации уголовных дел и физических расправ. Но с того дня, 10 декабря, Алексей участвовал в протестной деятельности постоянно.

Смысл протеста в России?

После выборов в Госдуму, были президентский выборы, которые тоже вызвали активные протесты в РФ. Алексей рассказывает, что до мая 2012 года участвовал в оппозиционных мероприятиях в Нижнем Новгороде. А когда в Москве объявили о проведении “Марша миллионов”, поехал туда. Эта акция проходила 6 мая и позже стала известной под названием “Болотная”, по названию площади, где она проходила. В тот день милиция задержала около полутысячи человек. Были пострадавшие с обеих сторон - милиции и протестующих. А на отдельных участников завели уголовные дела по статьям “массовые беспорядки” и “применение насилия в отношении представителей власти”. Есть активисты, которые, опасаясь преследования за участие в этой акции, уехали их РФ и получили убежище в европейских странах.

Алексей после “Болотной” остался в Москве насовсем. Участвовал в митингах, занимался агитацией, неоднократно задерживался за акции, ходил на суды к активистам.

- Следующие два года мы пытались раскачать общество, чтобы нас было больше. Позиция была следующая. Мы проснулись первыми. И наша задача разбудить остальных. И мы занимались вот этой вот “побудкой”, - объясняет свою позицию Алексей. - Ведь сила ненасильственного протеста, а наш протест был подчеркнуто ненасильственным, она только в массах. Наша задача была собрать эти массы вокруг. Но власть подготовилась к этому. Начались точечные репрессии.

В какой-то момент уличная активность пошла на спад, а репрессии наоборот увеличились.

Про работу российских спецслужб

- В России существует спецслужба, называется Центр по противодействию экстремизму (ЦПЭ - структурное подразделение Министерства внутренних дел - прим. автора). Их единственной задачей является удержание существующей власти в России. И, соответственно, они занимаются  противодействием оппозиции. Пытаются мешать нам организовывать уличные протесты, - рассказывает Алексей.

Про арсенал их действий и личный опыт взаимодействия, российский беженец может рассказывать долго. А арсенал богатый. От хулиганских  - разбить окна квартиры, машину, залить эпоксидку в замок двери, чтобы человек не вышел на акцию, до увольнений с работы, избиений и похищений. Улыбаясь от абсурдности истории, рассказывает, как за ним ночью гонялись по городу сотрудники милиции, когда он расклеивал агитационные листовки. В итоге, его задержали. И уже совсем не улыбаясь, перечисляет фамилии избитых оппозиционеров из Нижнего. Избитых у подъезда дома или после похищения по окончанию митинга.

Рассказывает, что неоднократно после задержаний с ним “общались” сотрудники ЦПЭ. Они обычно угрожают и оказывают психологическое давление, рассказываю, что могут сделать с тобой или с родственниками. Иногда предлагают “сотрудничество”. Зная практику, угрозы воспринимаются вполне реально.

Отдельно рассказывает про наличие “стоплистов”. У спецслужб есть списки людей, замеченных в политической активности. Из Нижнего в Москву на акцию он добирался автостопом. Потому что стоит тебе купить билет на поезд, данные об этом, если ты в  “стоплисте”, передаются в соответствующие органы. С поезда снимают под любым предлогом, вплоть до задержаний на несколько суток. Аналогично задерживают автобусы с активистами и личные автомобили.

Последняя капля

В феврале 2014 года политическая активность Алексея закончилась. Рассказывает, как 24 февраля, будучи задержанным на очередной акции в Москве, узнал, что находится в розыске.

- “Пробили” меня по паспорту и сотрудник полиции мне сообщил, что я нахожусь в федеральном розыске. На вопрос, кто объявил, сказали, что нижегородцы. По какому делу, мне не говорят. Да они и сами не знают. Есть в базе данных, а по какому вопросу, там не указывается. Мне показали эту запись на компьютере.

На ночь его оставили в камере, а утром связались с правоохранителями в его родном городе, чтобы запросить конвоирование. Алексей присутствовал в кабинете при этом телефонном разговоре. Рассказывает, что полиция не могла договориться о том, кто же его будет конвоировать. Из Нижнего не хотели давать людей и машину, а здесь объясняли, что все люди заняты на охране общественного порядка в городе.

В итоге задержанному предложили написать обязательство о явке, что он с радостью и сделал в надежде выйти. Выйдя из отделения начал думать, как уехать.

- Я тогда уже подумал, что значит и до меня добрались, - рассказывает он. Оставаться в России с перспективой уголовного преследования ему не хотелось. - Все наши попытки, не то что власть сменить, даже общество разбудить, оказались безрезультатными. И я понял, что бороться дальше бесперспективно. Проблем я себе наберу, а погибнуть в бою ради чего? Ради общества, которому это неинтересно? Оно им не надо. И свобода им не нужна. Им все нравится.

Имея перед глазами опыт других активистов, с перспективой сфабрикованного уголовного дела и информацией, что к его маме приходили люди, которые его искали, он начал готовиться к отъезду. В акциях больше не участвовал и от госорганов держался подальше.

В мае ему удалось уехать в Украину без прохождения проверки российскими пограничниками.

Почему Украина не предоставляет защиту?

В мае Алексей приехал в Украину. Ему разрешил пожить у себя один из майдановцев, с которым они познакомились по интернету. Обратился с запросом о предоставлении статуса беженца  в августе. На вопрос, почему не сразу, сказал, что не знал местного законодательство. Изучал пути, как можно легально остаться на территории Украины, чтобы не возвращаться в Россию. Изучал способы получения защиты.

Свою историю он рассказал сотрудникам Миграционной службы. Говорит, что собеседование проходил не один день, что предоставил документы и ссылки на публикации, подтверждающие его историю. Но после четырех месяцев изучения дела, Миграционная служба решила, что Алексей Ветров не имеет обоснованных опасений преследования его в России за политические убеждения.

Алексей обжаловал решение в Окружном административном суде Винницкой области.

В своих возражениях на иск служба написала, что Алексей преследованиям за политические убеждения не подвергался, а опасения преследований достоверными доводами не подтверждаются. “Истец не бежал от опасности, спасая свою жизнь, а покинул страну происхождения добровольно.”

На заседании 4 февраля суд встал на сторону Миграционной службы.

Российский беженец собирается подавать апелляцию на решение суда. Это его последняя возможность добиться справедливости  и остаться в Украине.

Алексей считает, что возвращаться в Россию ему нельзя. Помимо того, что он опасается сфабрикованного уголовного дела за свою политическую деятельность, считает, что сам факт обращения за защитой к властям Украины в нынешней ситуации будет иметь серьезные и очень неприятные для него последствия в РФ.

"Власть должна предоставить убежище"

Андрей Бондаренко, начальник юридического отдела ОО «Самооборона Майдана» в Винницкой области:

- Считаю, что такой формальный подход со стороны чиновников Миграционной службы к судьбе российского активиста, который борется с режимом Путина в России, является недопустимым. Власти Украины должны предоставить Алексею Ветрову убежище. Украина ведет войну с Россией и враг нашего врага - наш друг. Считаю, что чиновник, который дал заключение об отсутствии оснований для предоставления статуса беженца Алексею, является врагом Украины. Наша организация приложит максимум усилий для защиты жизни и здоровья Алексея Ветрова от путинского режима и пятой колонны в лице «чинуш» с Миграционной службы Украины.

“Нужно бороться за каждого человека”

Светлана Побережец, координатор Винницкой правозащитной группы:

- Украина за всю историю существования в качестве независимого государства никогда не являлась "третьей безопасной страной". Принимающая страна (в данном случае, Украина), считается безопасной, если лицо, которое ищет убежища, получило или может получить защиту в этой стране. К тому же, Украина сама является страной, "продуцирующей "беженцев и искателей убежища в других странах. В Украине сегодня не существует предпосылок для того, чтобы лицо, ищущее защиты, имело гарантии безопасности: Украина не является правовым государством, верховенство права в Украине отсутствует, базовые права человека, включая право на справедливый суд, право на жизнь, право на поиск убежища, право на защиту от принудительного возвращения в страну происхождения, государство Украина не может гарантировать. Несмотря на такую печальную правовую ситуацию в стране, еще не исчерпаны все механизмы защиты для Алексея, включая разнообразные механизмы международной защиты беженцев и искателей убежища. За каждого человека нужно бороться до конца.

"Пока оснований для оптимизма – немного"

Максим Буткевич, сокоординатор Проекта “Без границ”:

Граждане России, ищущие убежища от преследований в Украине, на протяжении многих лет находились в особенно уязвимом положении. До 2014 года российские беженцы, за редкими счастливыми исключениями, не только не могли рассчитывать на предоставление статуса беженца – но и находились под угрозой помещения под стражу с целью незаконной выдачи на родину. И некоторых, действительно, насильственно вернули – либо даже просто похитили.

В прошлом году ситуация изменилась: во-первых, сейчас меньше оснований опасаться, что российских беженцев принудительно отдадут в руки их преследователей. Вряд ли многим украинским чиновникам в нынешней ситуации прийдет в голову делать такие подарки сотрудникам репрессивного аппарата страны-агрессора (хотя гарантий, конечно, дать невозможно). И во-вторых – протесты на Майдане, оккупация Крыма и развязывание войны на востоке Украины, “закручивание гаек” и преследование инакомыслящих в самой России привели к резкому росту количества граждан РФ, вынужденных обращаться в Украине за убежищем. К октябрю 2014 года, по данным Государственной миграционной службы Украины (которые, среди прочих, приводила “Deutsche Welle”), за статусом беженца в Украине обратилось свыше 90 россиян; и хотя полные официальные данные за 2014 год еще не опубликованы, ясно, что количество граждан РФ, искавших убежища в Украине, перевалило за сотню. Это – больше, чем за два предыдущих года, вместе взятых. Эту динамику подтверждает и опыт нашей организации – Проекта “Без границ”. Традиционно к нам за консультациями обращались беженцы и стран бывшего СССР, прежде всего – Центральной Азии. Но в прошлом году основную часть обратившихся составили граждане РФ. И их было больше, чем в любой предыдущий год.

Можно было бы ожидать более благосклонного рассмотрения украинскими властями просьб россиян предоставить им убежище (в случаях, когда речь не идет о попытках откровенно злоупотребить поцедурой). Но пока оснований для оптимизма – немного. Из разных регионов Украины периодически поступают сообщения об отказах в убежище - даже в случаях, где необходимость предоставления защиты, кажется, не должна вызывать сомнений. Так что, чтобы отстоять свое право на убежище, российским беженцам часто приходится обращаться в суд.

Пока можно констатировать: система убежища в Украине не просто неэффективна. Она не соответствует новой реальности, в которой страна живет уже год, и продолжает нуждаться в серьезной, и срочной, реформе. А искатели убежища, осмелившиеся попросить у этой новой страны убежища – до сих пор, выехав в Украину, идут на риск, и для защиты их прав надо прилагать особые усилия.