В многочисленных суждениях и дискуссиях о Крыме и крымчанах нередко проскальзывают сомнительные, а зачастую откровенно ошибочные утверждения, основанные, вероятно, на поверхностных обобщениях или просто незнании предмета. Осложняет дело и то, что все мы оперируем информацией из очень ненадежных источников – или от пресс-служб оккупационных властей, или от случайных свидетелей, или из российских новостных агентств, которые, скорее, намеренно искажают крымскую реальность. Кроме того, ситуация в Крыму весьма динамична, и часто то, что было справедливо сказать еще полгода назад, сейчас уже устарело.
Одним из таких непростых вопросов является степень поддержки оккупатов крымчанами. Даже такой критический во многом другом обозреватель, как Станислав Белковский, рассуждая о Крыме, не раз заявлял, что возвращение в Украину (если бы такое произошло завтра) будет «крайне негативно» воспринято крымчанами. Почему такая уверенность? Крымчане могут испугаться сложностей еще одного переходного периода. Но чем более Россия насаждает там свои правила, практики и тип существования, тем больше и больше людей вспоминает как «было при Украине». «А при Украине…» – это уже такой речевой оборот, сопровождающий очередную нелепость крымской жизни.
Участие в «референдуме» приняло около 35% крымчан, и большинство из них поддержало уход в Россию. На тот момент крымское общество находилось в шоковом состоянии. Их запугивали «правосеками» и «бандеровацами», предвещали террор в Украине, врали про молочные реки, которые направит им Москва, в конце концов, по улицам шатались казачки из Ставрополя и даже сербские ветераны. Но 35% даже тогда – это не подавляющее большинство, а за год количество сторонников России уменьшилось, а не увеличилось. Шок, фальшивая и очаговая эйфория, а сейчас депрессия – такова динамика массовых настроений.
По тем наблюдениям, которым я доверяю и которые проводили опытные специалисты, в начале этой весны фоновое славянское население можно было разделить на три примерно равные по количеству группы, две из которых – это выраженные сторонники «присоединения» к России и столь же выраженные противники этого, а одна – колеблющиеся, не имеющие твердой точки зрения. Притом, что группа сторонников имела все возможности заявить о себе, а другие – нет, притом, что все возможные формы массовой презентации своей позиции оставались за властью, когда «колеблющиеся» склоняются в сторону сильного, именно эта точка зрения казалась доминирующей и даже единственной. Так создается иллюзия «любви к России», но при первых серьезных изменениях ситуации мы увидим совсем иную картину.
Что будет с крымчанами, если они по каким-нибудь причинам поверят, что вскоре могут вновь вернуться в Украину? Что будет, если при этом правительство Аксенова, ФСБ и прокуратура воздержатся от репрессий и умолкнут пропагандисты из крымского телевидения и газет? Если появятся европейские журналисты, миссии международных организаций? Сколько тогда будет яростных сторонников России? А если они еще поймут, что по их доносам никого не будут арестовывать? В такой ситуации мы увидим совсем другой Крым и других крымчан, не тех, которых отбирают для телекартинки.
Из тех, кто год назад радовался возвращению «в родную гавань», многие уже изменили свое мнение. Российская административная машина, издали казавшаяся столь эффективной, оказалась косной и бестолковой, администраторы – глупыми и злобными. Никакого «порядка» не появилось, напротив. Защищать «Россию в Крыму» есть резон тем, кто успел, по словам их лидера Путина, «поураганить» за последний год, а кроме них – немалой армии чиновников, судей, прокуроров и милиционеров, которые подпадают под уголовные статьи за измену.
Ситуация в Крыму динамична, динамичны и процессы массового крымского мышления. А судить о нем мы вынуждены еще и без возможности проведения качественных исследований. Но все же считать всех крымчан счастливыми от нахождения в России – как для российских обозревателей, так и для украинских – было бы большой ошибкой. Тем более, что именно с крымчанами во всем их многообразии и нужно работать, если мы собираемся Крым возвращать.